Ночная смена. Лагерь живых. - Страница 62

К оглавлению

По три патрона.

- Сделано. Сейчас пойдут смотреть - бинокль возьми.

Да, вижу что наши по льду добрались до туши.

Виктор давно не чувствовал себя таким замудоханным. Кисло было и то, что мысли в голове крутились всякие - но

в основном неприятные.

Когда он делал схрон и склады в глухомани, все рисовалось совсем не так. Послушная Ирка, он, героический и

всезнающий, вооруженный до зубов информацией и знаниями. Теперь ему казалось, что если кто в их паре Пятница - то,

скорее всего он сам. Противно было и то, что и впрямь получалось - все выживание выльется в итоге в потогонное

коряченье посреди леса.

Он никогда так не уставал, как сейчас. Строительство схрона было планомерным, себе в удовольствие, а тут

обстоятельства гнали вперед, а Виктор напоминал себе клоуна, которого видел в детстве в цирке - тот сел на лошадь,

но съехал с седлом под брюхо и как-то чудом вися там и вопя потешал весь цирк. Только потом оказалось, что клоун -

тоже наездник, а это все было шуточной репризой. Про себя Виктор так не думал. Сейчас он не вполне был уверен, что

выберется из-под брюха. Как бы наоборот не свалиться вовсе.

Вчера он все же дорыл погреб. Уже в темноте сбил щиты и худо-бедно облицевал щитами вырытую яму. Получилось

преотвратно, и Виктор был крайне недоволен своей работой. Теперь ломило все тело, мышцы ныли, и впридачу не спалось.

Одна радость, что в честь свадьбы Ирка устроила ему роскошный минет.

С утра решили поехать на озеро за льдом, а по дороге дать крюка и заехать в нежилую уже деревню Ольховку. Это

тоже угнетало. Одно дело - чистый и красивый сюрвайв. И совсем другое - банальный крестьянский труд, тяжелый,

постоянный, ежедневный с утра до вечера и малопродуктивный - Виктор прекрасно понимал, что у него, горожанина в

третьем поколении самые простые крестьянские дела пойдут совсем не гладко. Да и по инвентарю он получался самым

убогим бедняком. Ни курочки, ни порося... курям на смех.

Но самое противное было сознание того, что Ирка кругом права. Почему-то захотелось привычного 'в прошлое

время' с утра яйца всмятку со свежим подогретым ржаным хлебом и душистым сливочным маслом. Вместо соли Виктор всегда

использовал приправу 'Подравка' и сейчас он буквально почувствовал аромат.

На складе был яичный порошок. Было натопленное своеручно топленое масло. Даже 'подравка' была. И муки

достаточно. Но все это было не то. Свежие продукты нужны. А вот мясом они что-то уже и наелись. Не хотелось мяса.

Даже думать было противно.

Бесконечное его ворочанье с боку на бок, в конце концов, разбудило Ирку. Она проснулась неожиданно бодрой и

свежей.

- Черт, как быстро бабы восстанавливаются - с неудовольствием подумал помятый Виктор.

Собирались недолго. Выехали - еще темно было, и свет фар контрастно освещал, словно вырезанные из бумаги

силуэты деревьев.

Виктор вел аккуратно и когда фары высветили повалившийся штакетник в сухом бурьяне - было все еще темно.

Ольховка когда-то была небедной деревней в два десятка крепких домов с грамотно продуманными подворьями.

Сейчас целыми в ней оставалось два дома. Еще три были в полуразваленном состоянии, а от остальных и фундаментов-то

толком не сохранилось.

Последняя жительница - бабка Арина была знакома и с Витькой и с Иркой - они у нее останавливались по дороге к

бункеру. А то и жили - пока бункер был совсем в начале постройки. Хорошая бабка была, скуповатая, кособокая, с

изломанными ревматизмом суставами, но веселая и неунывающая, со светлыми голубыми глазами. Три года назад она

померла, отравившись угарным газом - экономная бабка была, и дрова берегла, вот и поторопилась закрыть вьюшку. Нашли

ее через месяц какие-то шалые лыжники, которых сюда занесла нелегкая.

Погода была холодная, тепло от печки выдуло, избу проморозило и бабка, доползшая перед смертью почти до двери

сохранилась неплохо, хотя запашок стоял, конечно, сильный.

Ее похоронили в райцентре - родственники какие-то нашлись, причем быстро, а дом простоял полгода с открытыми

окнами и дверью. Потом кто-то все ж заколотил окна досками и проезжая мимо Виктор с Иркой убеждались, что так никто

сюда и не ездил.

Теперь Ирка настояла на том, чтобы осмотреть оба дома - и по результатам переселиться сюда.

Не сговариваясь, решили начать с другого дома - не того, где жила покойная.

........................................................................................................

- Заходи, будет время. Поговорим. Покурим - говорит мне пулеметчик на прощание.

- С удовольствием - отвечаю.

Николаич счел нужным зайти на равелин и рассказать первому номеру, что тому удалось зацепить морфа дважды -

причем в первый раз на лету. Во время прыжка. Последними пулями той самой длинной очереди попал еще раз. В итоге

морф оказался с перебитой... ногой? Или уже все же задней лапой? Дальше морф пошел по кромке льда, переплыл промоину

и пытался укрыться на 'Летучем голландце', где у него было что-то вроде гнезда. Но до гнезда не успел добраться, его

засекли сквозь стекла и достали. Причем в основном - опять таки 'Гочкис'

Пулеметчик нельзя сказать, что обрадовался. Да и Николаич выглядит вовсе не счастливчиком. Я понимаю, что

магический круг воды, отпугивавший нежить - дал сбой. И морф в придачу ко всему еще и плыл... Он пока единственный