Ночная смена. Лагерь живых. - Страница 73

К оглавлению

- Ирка, а где у бабки была двуручная пила?

............................................................................................................

Собравшись с мыслями, Надежда Николаевна непонятно говорит:

- Он знал.

Молчу. Жду.

- Он точно все знал. Я ему напомнила о себе, еще и не сказала ничего толком - язык путался. А он этак паскудно

ухмыльнулся, спустил портки, потряс своим отростком и заявил: 'Почмызгай, подстилка! Ничего ты не докажешь!'

- А что вы должны были доказать? И кому?

- Ему виднее. Видимо он все время ожидал скелетов из шкафа, потому так и отреагировал истерично.

- Как вы напомнили о себе? (Черт, чувствую, что за языком мне весь сегодняшний день следить придется неустанно

и бдительно.)

- Не о себе. О папе. Папа ходил к нему, это я теперь точно понимаю, что к нему. Вернулся радостным - человек

из Москвы, правозащитник, демократ, уж он-то поможет, обещал же, обнадежил, документы взял, чтоб помочь. Ведь не

может же так быть, что такое творится с ведома Москвы, там просто не знают. Папа был врачом. Хорошим врачом, только

очень наивным человеком, простодушным.

Такое бывает с гуманистами, да еще и воспитанными соответственно. 'Светя другим - сгораю сам!'

Мама над его идеализмом посмеивалась, хотя и сама была такая.

Вот к нам той же ночью и пришли. В дверь позвонил сосед - дескать, помощь нужна. Мама говорила - не открывай -

а папа - ну там же человеку плохо, я должен...

Он ведь просто не мог понять - он тут людей лечил, помогал всем - и что его будут убивать за то, что он не

коренной национальности и потому не человек вовсе - никак понять не мог.

Физически.

Вот и открыл...

Надежда Николаевна переводит дух.

Я вижу, что сейчас она вся там - в своем страшном прошлом. В том кошмаре, которому подвергли четверть миллиона

людей, сказав другим людям: 'берите свободы, сколько влезет'. Оказалось, что свободы нужно совсем немного -

всего-навсего нужна свобода от соблюдения Уголовного кодекса РФ. И больше ничего.

Свобода держать рабов, грабить, насиловать, глумиться любыми способами над теми, кто не относится к твоей

народности. Кто унтерменьш, потому что говорит по-русски. И в отличие от прошлой громадной войны унтерменьшей никто

не поддержал - никто не помогал оружием, моральной помощью или хотя бы сочувствием.

Строго наоборот. Другие унтерменьши, тоже говорившие по-русски знать не хотели о том, что творится в свободной

Ичкерии, Москва не организовывала сопротивление, не формировала партизанские отряды и не посылала полки - там и так

хватало работы по распилу невероятных размеров бабла. Какое кому дело, что в свободной стране нормальным стало

рабовладение в полный рост. Она же свободная. Значит - имеют право.

Московские журналисты наперебой воспевали храбрых и свободолюбивых ичкерийцев. А хрип тех, кому свободолюбы

перерезали глотку - звучал куда тише, чем все телевидение. Много ли накричишь перерезанной глоткой?

Ну, конечно же, демократические страны в едином порыве поддержали свободную и демократическую

рабовладельческую республику. Да, были, конечно, неприятные инциденты - то свободолюбы поотрезают головы англичанам.

То перестреляют сотрудников 'Красного креста' прямо в госпитале - ну что ж, издержки борьбы за свободу, бывает...

И в Чечню валом валили 'врачи без лекарств', 'шпионы без границ', 'хало траст', обучавший минно-взрывному делу

и целые кучи отморозков из мусульманских стран, да и из Европы, где отлично работали центры по вербовке.

Москва чухнулась только тогда, когда оказалось, что московский бомонд парят и бабло пилится неровно. Тогда в

Ичкерию послали недоеденную реформами армию. Сопляков - срочников, дезориентированных офицеров, несработанные

экипажи. Напрочь забыв весь опыт прошлых войн. Свой же собственный опыт, купленный страшной кровью.

И налили еще больше крови. Посреди страшного кровавого гноища жировали правозашитники, депутаты всех мастей -

как опарыши в сортире. Они ловко убеждали поверивших им дурней в погонах - не воевать, сдаваться - ничего, дескать,

не будет.

Это 'ничего не будет' отлично видно на множестве трофейных записей - спокойная и веселая резьба по живому

мясу.

До последнего момента не верящему тому, что сейчас с ним будут вытворять...

Потом, когда стараниями тупой военщины финансовый проект 'Свободная Ичкерия' оказался под серьезной угрозой -

не врубившиеся в тему войска вывели. Оставив для жуткой разборки несколько десятков тысяч еще живших там

русскоязычных и тех чеченцев, которым такой разгул бандитизма и беспредела не нравился - а с беспределом даже

шариатские суды не справлялись, что уже о многом говорит.

Позже, совсем потерявшая чувство реальности 'Свободная Ичкерия' сама пошла воевать - и на этом кончилась.

Я не могу себе представить три вещи - глубину подлости, меру страданиям и верха лицемерия в этой истории...

- Чего тут рассказывать... - вздохнув, продолжает Надежда. Читали 'Гадюку' Толстого? Должны были - в школе ее

проходили...

- Читал.

- Ну вот... Только есть разница в том, как хрустят кости чьих-то родителей в книге - и как хрустят - твоих

собственных. Рядом. Я не хочу об этом говорить... Да и отделалась гадюка дешево. Там ведь соседи прибежали. К нам