Ночная смена. Лагерь живых. - Страница 52

И очень скоро для корректировщика настали трудные времена. Его бархатистый баритон начинал звучать в эфире сразу, как самолеты поднимались в воздух. Соответственно наши истребители почти одновременно прибывали к месту встречи, благо оно не менялось - основной целью оставался мост. (Его уже отремонтировали, и это было весьма неприятно для немецкого командования.)

Немец ухитрялся вести корректировку даже в условиях воздушного боя, но это уже были не те санаторные условия, что прежде. Все чаще приходилось линять. Правда его телохранители всегда успешно связывали боем наших, и если он и не мог вести корректировку, то улизнуть ему удавалось беспрепятственно.

Попытки одной группой связать истребители прикрытия, а другой атаковать корректировщика - не увенчались успехом - пилот на корректировщике был дока.

Но дела с обстрелами теперь не ладились. Без точной корректировки попасть в тонкую нитку моста с расстояния в два десятка километров было непросто. А тут еще и то, что стараниями Говорова налаживалась система контрбатарейной борьбы и чем дальше, тем жиже были результаты у немецких артиллеристов.

А потом корректировщик вдруг пропал. Совершенно точно, что он ушел из собачьей свалки целым. Но больше в эфире бархатистый баритон не появился.

Много позже летчики узнали, что ходивший тогда в свободный поиск истребитель из другого полка, не имеющего никакого отношения к защите моста, увидел за линией фронта одиноко идущий на малой высоте двухместный 'Фокке-Вульф', воспользовался тем, что пилот 'Фоккера' его не заметил, подошел поближе и 'немецкий летательный аппарат тяжелее воздуха' пошел считать елки...

Больше развалять мост немцам не удавалось...

Маленький омоновец видно такой же, как наш Вовка практик, потому что вывод сделал сразу:

- Ясно. Взаимодействие и связь. Ну и стрелять метко. Спасибо за рассказ, папаша, но вообще пора уже выдвигаться - скоро темно будет.

Павел Александрович почему - то грустно улыбается в ответ.

Задержавшись на минутку, спрашиваю - с чего грусть.

- Знаете, я-то ведь себя никак в папашах не чувствую. Вот только когда так напоминают. По своим внутренним ощущениям - так я совсем недавно училище закончил. А скажут 'папаша' сразу и понимаешь, что ощущения обманывают. Вы сами это прочувствуете, пока- то вы совершенно безобразно молоды.

- Ну не так и молод.

- Это вам так кажется. Поверьте мне.

Снизу орут:

- Эй, медицина, поспешаем!

Честно признаться, никуда тащиться неохота, но надо.

На базе остается Саша и тоже чем-то озабоченный 'Озорной рукожоп.'

Что-то произошло тут, пока мы болтались по КАДу.

Двумя утюгами проскакиваем мимо активно корячащихся саперов. Они спешно разбирают те стройматериалы, которые остались на стройке и которые могут пригодиться нам. На шум туда сходятся зомби, их отвлекают бракованными сигнальными ракетами, что привлекает еще больше зомби, частенько их и отстреливают, для чего привлекают свободные смены гарнизона и комендантских, это создает шустеров, потому как на убитых садятся кормиться следующие зомби, короче говоря - жизнь и нежизнь кипит вовсю. Но по прикидкам вышло - нам выгоднее пойти на это. Адмиралтейские тоже в это дело влезли - присылают свои команды человек по сорок.

Отчасти эта возня помогает нам сейчас - за то время, пока саперы работают, большая часть ходячих зомби стеклась туда и теперь, проскочив их кольцо мы едем по сравнительно безлюдной першпективе.

На углу Малого проспекта бронетранспортер - поводырь сворачивает вправо, проехав метров сто, останавливается. Осматриваемся, насколько позволяет техника.

- В поле видимости - шесть мертвяков. Морфов не вижу - заявляет покрутивший свою башенку Сергей.

Николаич переговаривается с омоновцами. Решаем вылезать. И вылезаем, прогремев по откинутому вниз, как ступенька люку...

Перед нами глухо запертые стандартные железные ворота старого советского типа.

Густо намусорено - рядом магазинчик с высаженной витриной и разбитой стеклянной дверью - видно, что обнесли его лихо - всякие давленные банки, рваные пакеты и блестящие обертки мало не слоем, но следов смертоубийства нет - да и двинувшиеся к нам зомби медленные и с чистыми физиономиями.

Поневоле вспоминаю одного инетовского знатока зомби, возмущавшегося отсутствием гигиенических навыков у этой нежити: 'Почему у них морды в кровище? Я вот люблю кушать малиновое варенье - но я ж не хожу измазанным по пояс!'

Омоновец спокойно, как в тире, выцеливает подходящих к нам из старомодного ПБ. Щелкает несколько раз. Все. Больше движения нет.

А вот дальше идет совсем не так, как ожидалось - компаньоны в сером камуфле озадаченно начинают озираться.

- Что не так? - спрашивает Николаич.

- Да магазинчик амуниции пропал - тут он был, а теперь нет, продукты какие-то - смущенно признается худощавый.

- Так что, ликвидировали?

- Нет, наши совсем недавно сюда ездили.

Андрей, ворошивший ботинком валяющийся мусор, неловко наклоняется и поднимает с загаженного тротуара прозрачный файлик. Бумажка внутри залита какой-то коричневой жижей, но видимо что-то можно разобрать.

- Его за угол перевели - замечает Андрей.

Заляпанный бежевыми пятнами БТР проезжает вперед.