Ночная смена. Лагерь живых. - Страница 144

К оглавлению

144

раньше в подобных случаях. Что-то сегодня я туплю серьезно - и все время. День что ли такой?

Филя, тем не менее, рулит уверенно - видно знает куда ехать.

На моем языке давно уже вертится вопрос:

- Филя, а что ты спрашивал у того мужика, которому в ухо прописал, кто он по национальности?

- А чего?

- Да просто интересно. Ты ведь не чихнешь спросту-то. А тут вопрос такой странный.

- И ничего странного. Русские - забывчивы и незлопамятны. Потому на его угрозы я плюю и сморкаюсь.

- То есть если б другой какой нации - так ты бы его за угол - и пришил?

- А то!

- Не, серьезно?

- Конечно. Был бы он поляк или литовец - я б к его словам отнесся серьезно. Или если б финн или венгр.

Мне остается только изумленно покрутить головой. Не, ну про финнов понятно - в Калевале там это четко

прописано, про их злопамятность. А книжка - для воспитания, так что все ясно. На чем детей учат, на том они такими и

вырастают. Но вот насчет поляков и литовцев... Надо будет с артмузейскими поговорить.

В свете фар вижу наш КАМАЗ. Стоит у какого-то ветхого барака. Филя мигает фарами. Грузовик отвечает. Вылезаем.

Идем к нему.

- Я уж думал, что вас там на тряпочки порвут - как бабы-то подступились! Я сразу понял - мотать надо - говорит

выпрыгнувший из кабины Семен Семеныч.

- Да медицина орать стала как с похмелья - вот тетки и ощетинились.

- А чего орать-то?

- Да рассказал бабам докторище - вон, дескать, все в команде алиментщики, а не платят!

- Филя, кончай трепаться. Лопухнулся я опять, Семен Семеныч - спросил про морфа Николаича, а того не учел, что

сегодня меня приглушило, вот громко и вышло...

- И надо ли мне сказать, что простота - хуже воровства?

- Нет, Семен Семеныч, не надо. Мне сегодня видно весь день положено делать дурости и потом стыдиться.

- Ладно. За бритого двух небритых дают. Мне уже Саша все рассказал. Дальше что? МЧСники отказываются морфа

перевозить. Так что ждем корыто из Кронштадта.

- А в Кронштадте что решили?

- Приказ доставить морфа и вивисектора живьем. Или мертвьем? Короче - неупокоенными на один из фортов. Капитан

корыта будет в курсе.

- Ясно. А Валентина в курсе?

- Там повыше люди задействованы. К слову - от вас ждут устного и письменного доклада. С выводами и

рекомендациями. Так что спать не получится. И мне вот не дали.

- Семен Семеныч! Ну не добивайте уж вы-то...

- Да ладно, чего уж... Сам грешен. Как говорили мне мужики у нас на автобазе - 'Язык твой - враг мой!'.

Бывало... Петь-то оно безопаснее.

- Ваша правда.

- Дальше что делаем? Скоро уже кронштадцы прибудут.

- Заканчиваем эту проклятую операцию. И тут за Мутабором пригляд нужен.

- Опять орете, Доктор!

Тьфу ты, зараза. Сам-то я себя плохо слышу.

- Где работать будете? В кузове пачкать не стоит. Там уже беженцы напачкали. Я хоть полиэтилен настелил, но

грязища.

- Говно - не сало, помыл - отстало.

- Кровища будет?

- Ну. Будет, жгут на задницу не наложишь.

- Так вот мне б этого не хотелось. А на почте не лучше?

- Это почта?

- Была. И вроде печка там есть. Сейчас доски с двери отдерем - выход можно охранять. Только вы уж побыстрее.

За спиной слышу треск. Пока мы тут говорили, а Филя нас охранял, братец уже входную дверь освободил. А вообще

надо ухо востро держать. Места здесь безлюдные, но чем черт не шутит...

Мы укладываемся за полчаса. Хоть братец и попрекал меня жуткими швами - сам нашил не лучше. Да и то сказать -

руки замерзли сильно. Ехидностей от братца наслушался на полгода вперед. И то сказать - остались без ужина, на

холоду и в теплой компании. Морф, правда, молчит - прям воплощение Немезиды. Вивисектор на наши упражнения уже не

реагирует, пульс нитевидный, дыхание агональное. Недолго ждать осталось.

Выходим с братцем на улицу. У входа бдят Филя и Семен Семеныч.

- Все?

- Всё. Давайте с нашими связывайтесь.

- Как Мутабор?

- Молчит. Сейчас пиковый момент - Хозяин вот - вот сдохнет - непонятно, как себя Мутабор поведет.

- А какие варианты?

- Любые. Отмена доминанты. От ступора до агрессивности.

- Опять вы громко слишком говорите!

Чертыхаюсь злобно.

Про себя думаю, что вообще-то впору пришить себе язык суровой ниткой. Для ограничения подвижности оного.

Впрочем, долго упиваться своим горем не получается - вызов и пожелание прибыть поскорее к пункту отправки. Оба

шофера прекрасно поняли куда ехать. Остается забрать с собой Мутабора и прооперированного.

Неожиданно начинаются сложности.

Мутабор не дает забрать носилки. И сам не идет.

- Рррхохоффоррр хисфолнеенние. Хонесс...

- Исполнение договора - не конец. Отрицание. Наличие перспективы.

- Ы?

- Перспектива.

Морф хмыкает. Ясно, что он перспектив не видит. Честно говоря - я их тоже не очень себе представляю. Я ж не

знаю, что у него там в искалеченном и умершем мозге сейчас просходит. Смешно ожидать от него самопожертвенного

служения интересам Человечества. И люди-то в подавляющем большинстве этого не делают. А к подвижникам относятся как

к идиотам. Тем более зомби, и уж тем более морфы в этом и вовсе не замечены. Но если я хочу убедить морфа в чем -

144