Ночная смена. Лагерь живых. - Страница 140

К оглавлению

140

неплохо прямо Змиеву на стол. К рапорту от вашего старшего группы в приложение.

       - Ты еще и бюрократ.

       - Самый часто используемый инструмент врача - шариковая ручка. Если приказом провести информацию - глядишь

пяток хороших ребят живы останутся. Так что стоит подсуетиться.

       Вообще-то смысл в его предложении определенно есть.

       Николаич подходит к нам. Сапер - следом. Спрашивают о результатах.

      Ну. Результаты налицо. Заражения удалось избежать. Клиент жив, и если бы он был одним из нас - выжил бы с

большой долей вероятия. Сейчас его выживание - нам не нужно. Совсем наоборот.

       - Не чувствуете себя неловко после такой экзекуции? - уточняет Николаич.

       - И пришли к Конфуцию его ученики и спросили: "Учитель! Чем нужно платить за зло? Может быть, за зло следует

платить добром, как подобает всякому хорошему человеку?"

       И ответил им Конфуций: "Нет, ни в коем случае! Нельзя платить за зло добром! Ибо если вы заплатите за зло

добром - то чем же тогда вы расплатитесь за добро?" - философским голосом отвечает ему братец.

       Я вообще-то чувствую себя паскудно. И, пожалуй, не столько потому, что мы тут вивисектора раскромсали - на

это вообще-то плевать, подобное лечится подобным, это еще Авиценна говорил, а он был дядька мудрый. Ловлю себя на

том, что царапка в душе оттого, что сейчас из цеха выпустили толпу народа и вообще-то самое то двум врачам и

медсестре - двигать туда. Там бы мы точно пригодились. Нет, конечно то, что мы тут делаем - вещь эксквизитно нужная.

Но...

       Спор за нашими спинами разгорелся почти до ругани. Знакомое дело! Отчетливо слышу, как майор выдает

оппонентам:

      - Меневренная война - это такая хрень, когда подвижные соединения находят дырку и устремляются в нее в обход

любых серьезных очагов обороны. Таких, где есть противотанковые средства, гарантированно поражающее наши танки. Мы,

таким образом, пытаемся разгромить коммуникации, тылы, штабы и в итоге лишить вражеские боевые части боеспособности.

Поскольку мы движемся быстро, а в самом зародыше нас тормознуть не смогли, теперь нужно противопоставить нам такие

же подвижные части. Никто больше не успеет нас перехватить.

      Причем, для успешного пресечения нашей деятельности нужно таких частей вдвое против нашего. А они дефицит.

Поэтому тот, кого хреначат безостановочно таким способом, практически обречен. Это цейтнот, тришкин кафтан и прочие

прелести, которые ведут только к одному - гибели. Вот, собственно, из какого положения мы вывернулись. А больше

никто не вывернулся в этом мире.

      Эко танкист завернул. В двух словах - а внятно выразил то, о чем копья ломают уже не один десяток лет куча

народу. Надо запомнить, вверну как-нибудь в нужный момент. Но сейчас лезть в спор - совсем не с руки.

      - Что собираетесь делать дальше? - спрашивает Николаич.

      - Ну, надо в исполнение обещанного вшивать руки в жопу. Так как никто раньше такую операцию не проводил, план

операции туманен, придется импровизировать. Но вроде как у нас времени на это нет?

      - Времени нет, это верно. Нам подтвердили задание на охрану базы МЧС - так что трогаемся.

      - А танкист?

      - Получается так, что с его командованием не связывались. Самый старший из его группы здесь - тот самый

лейтенант. Майору значит, его слушать не должно, хотя вообще-то он прикомандированный. Так что в Кронштадте решили,

что - на усмотрение майора. Как говорилось выше - танк и в МЧС пока постоит, а в больницу вы танкиста уже пообещали

сосватать.

      - Ясно.

      - А раз ясно - объясняйте коллеге, что надо ехать.

      Мда... Коллега мой словно окаменел, как горгулья на крыше стоит.

      Несколько раз окликаю его, пока наконец он отрывается и смотрит уже на меня.

      Смотрит невидящим взглядом.

      Всегда думал, что это такое выражение, которое можно понимать в переносном смысле. На самом деле -

непереносимое это выражение... У него и так-то мертвые зенки, а тут еще и это...

      - Как, руки этому шьем? - спрашивает седоватый сапер-южанин.

      - Николаич - как со временем?

      - Нету у нас времени. Надо выдвигаться. Давайте с коллегой договаривайтесь. Потом руки присобачим, если это

так надо.

      Мутабора как заклинило. Он явно не то, что не понимает, что я ему говорю - но даже и не слышит.

      За стенкой - сигналит машина.

      - Получается так, что идем. Этого - на носилки, Мутабора под руки - все пошли. Пошли, живее...

      . К моему удивлению с нами остаются и трое саперов и водолазы. Когда спрашиваю об этом Андрея, тот совершенно

спокойно удивляется:

      - Так саперы нам как разведгруппе положены, а водолазы еще имеют задачу, к которой и нас потом пристегнут -

есть склад их амуниции по дороге - надо будет загрузится. Да и заработали уже наши саперы сегодня рублей пятьсот -

теперь те, что в группе усиления продолжат. У них даже и собака есть.

      - Какие пятьсот рублей?

      - По установленным расценкам за разминирование взрывоопасного предмета 1-й степени сложности платят 15 рублей

54 копейки, 2-й степени - 10 рублей 34 копейки. Вот и считай.

      - Это шутка?

      - С чего это? Я даже знаком с одним человеком - тот на таких расценках в Чечне заработал 200 тыров рублей.

Жигули купил потом.

      - А собака что - такая ценность и сверхдевайс?

140