Ночная смена. Лагерь живых. - Страница 126

К оглавлению

126

- Вот же олухи царя небесного! Хороши! Счастье, что у людоедов за пулеметами нучок сидел...

- Николаич, честно, выводы мы сделали.

- Да уж, хотелось бы верить - качает с сокрушенным видом головой Николаич.

Вовка возвращается расстроенный. Опять напускается на Сашу и его с трудом успокаивают. Решает все Серега,

заявивший, что не факт - кто бы в кого попал - пулеметчик Вовкиного БТР или его противник.

- Парень божился, что попадет!

- Похоже, тебе девушкой бы родиться, Вовик. - иронично заявляет Серега.

- С чего это девушкой? - ерепенится Вовка.

- А клятвам веришь. Детский сад, штаны на лямках! С первой очереди поймать в проекции стрелка и водятла - это

тебе не баранку крутить! Я и то бы клясться не стал на встречных-то курсах. А ты уши похоже развесил, как маленький.

Честно слово.

- Все равно обидно до усрачки!

- Что, все вдрызг?

- Ну не все. Но ремонта там до Евгении Марковны!

- Это кто такая - покупается наивный Саша.

Вовка несмотря на свой незначительный рост ухитряется глянуть на более высокого Сашу сверху вниз:

- Это - Бенина мама!

- А Беня кто такой - продолжает тупить Саша. Все невольно прыскают.

- Ну это эвфемизм называется. Типа елкина хвоста или ешкина кота. - пытаюсь я спасти положение.

Ребята начинают откровенно ржать. Напряжение боя отпустило, накатила расслабуха. Саша смущается.

- Ты б Вовик все ж поконкретнее. Мыть-то там много, это ясно, а по железу что?

- Двигло цело. А пулеметы гавкнулись. Патроны я правда помылил - вон в сумке.

- Не побоялся, что кто тяпнет?

- Рагу не кусается. А там - рагу. Кто мог - удрал.

- Охотнички, пойдем -ка пройдемся - ка - заявляет пришедший с улицы сапер.

- А что?

- Арифметика. Было три группы. Одна попала вертолетам на зубы за заводом, в лесу. Вторая - вон стоит и лежит.

А третью мы по дороге подловили, в пешем строю. Это что значит?

- Получается так, что тут где-то еще БТР стоит исправный и заправленный.

- И мы знаем - где.

- Язык рассказал?

- Ага. Полезный язычок попался.

- Это хорошо, когда полезный.

Наш язык, который не Шахерезада никоим разом, начинает мычать и возить ногами по грязному полу. Мутабор

заинтересованно смотрит на него, потом поднимает зубастую харю:

- Хессих! Фффреффя!

- Мины. Очистка - спокойно отвечает сапер.

- Ххррня! - коронным словом опровергает морф, показывая свою дырявую лапу.

- Проблема - так же невозмутимо парирует сапер показывая свой целый сапожище.

Мутабор как-то съеживается и отворачивается.

- Так, тут кого оставляем?

- Этих двоих, доктора - и Саша пусть тоже тут будет на связи. Лекарь ухитрился рацию раздавить.

- Интересно как?

- Ну, умеючи можно и член сломать.

- Тоже верно. Тогда от нас - тоже язык и в усиление два человека. Все, двинули, а то обскачут.

Второй язык - тот кого удалось взять единственного из выбежавшей нам навстречу группы - старается забиться

подальше от морфа. Его конвой - а наше усиление располагается у двери недвусмысленно взяв на прицел вход - мало ли

кто явится. Старший из них - седой грузный мужик глазами показывает Саше на морфа, держи его, дескать. Саша

перемещает ствол автомата.

Морф этого не замечает, по-моему. Он вытащил из - под пальто детские ручки и сидит, поглаживает их своими

лапами. По-моему он задумался, если можно такое сказать про эту страхолюдину. И то, как он поглаживает эти детские

мертвые ручонки, приштопанные к его груди - как - то сильно действует на меня. Бывают такие моменты, когда словами и

не объяснишь, что почувствовал. Глупо получится. Или фальшиво. Только после этого по-другому себя ведешь.

На Пулковских у найденного нами в осыпавшемся блиндаже бойца с молодыми крепкими зубами - нашли копеечное

круглое зеркальце. Такие продавались перед войной и мы встречали их часто - сантиметров восемь в диаметре, стекляшка

сзади защищает зеркальный слой, под стекляшкой - какая- нибудь картинка, а скреплено все жестяной рамочкой. Боров

перед тем, как выкинуть эту фигню в отвал просто по привычке теранул пальцем, а потом махнул нам рукой. Зеркало уже

все съелось, а вот с обратной стороны оказалось с тремя маленькими фото на обороте под стеклышком - мужчина в

железнодорожной тужурке, женщина в платочке и молоденькая симпатичная девчонка в пилотке.

А кроме вязаных шерстяных носков прокрасивших кости голеней синим цветом да горстки пуговиц больше ничего и не

было у бойца. Так и не поняли - тогда я еще понятия не имел, как определять принадлежность скелета к мужскому или

женскому типу - была эта девчонка с фото или ее дружок.

Мы после этого и нескольких подобных случаев копать стали только немецкие окопы. Совпало как-то... И у моих

родителей, тщательно выкидывавших все копаное добро - тоже рука не поднялась выбросить это зеркальце... Так и

долежало. Сейчас оно в музее кафедры судебной медицины института.

Вот и ручки эти... Тоже... Как тот скелет с зеркальцем и носками домашней вязки...

Тем временем к нам прибегает связист - ботан. Командир группы требует саперов, чтоб они обеспечили

безопасность на территории - в принципе сейчас понятно боле-менее в каких корпусах люди, а в каких пусто или зомби.

126