Ночная смена. Лагерь живых. - Страница 122

К оглавлению

122

- А если наврал? И небеспочвенны?

- Знаете, доктор, мне вот кажется, что при штурме амбуланса эта хрень для стуканья током может поломаться.

Вещь нежная, хрупкая... Так что проверить данные время хватит. Ну а насчет почвы... вы мое мнение знаете. Если б не

вместе идти - не знаю, срослось бы. Да, кстати, а у вас случаем нет этого, как его Женевского что ли симптома?

- Стокгольмского синдрома?

- А, одна геометрия. Вы поняли.

- Ну, чего нет, того нет. Мне знаете чужда ситуационная каузальная атрибуция. Но мне его жаль - по причине

того, что он лекарь, что отказался помогать этой гниде, что подозреваю по поводу пришитых ручек - от его родни эти

ручонки... Пожалуй и то, что этот садист - действительно недоучка и помирать от такого - особенно обидно. Да

собственно захватил-то меня садист, а освободил как раз морф.

- Ну смотрите. Не знаю, как с атрибуцией, но лекарь - помер. Может вы и правы и с морфом можно как с няней

детей оставлять. А может и нельзя. Вот я думаю, что нельзя.

И буду так думать, пока не возникнет веских доказательств обратного. Ладно, идите каску ему поменяйте.

Скажите, что силуэт одинаковый должен быть у всех. А то не ровен час за чужака примет кто.

- Последний вопрос разрешите?

- Валяйте.

- Валяю. Что насчет вивисектора решили.

- Получается так, что в расход. Решили отработать производство разумного морфа.

- А в Кронштадт для допроса забирать не будут?

- Зачем? Языки бывают короткие, одноразовые. Бывают длинные. Как вы любите аллегории приводить - вот

фельдмаршала Паулюса взяли - так его рассказов на десять лет хватило. И все - польза. А вместе с ним взяли кучу

румын. И всей информации с этой кучи - на пять минут разговора. Так что с вашего героя Шахерезады не вышло.

Самомнение колоссальное, а на деле - даже не начмед - так, полулекарь, полупалач на побегушках. Знает мало, все уже

рассказал по два раза. Не сатана, а - мелкий бес. Рассчитывал подняться как повелитель морфов. Ну и поднялся. Что

вас так его судьба волнует?

- Боялся, что кому-нито в голову придет его отвезти в город и там судить и потом скажем показательно

повесить...

- Получается, что не хотите правосудия и справедливой казни?

- Знаете, правосудие хорошо до определенной черты. Мне кажется есть ряд случаев настолько вопиющих, что в УК

такого не может быть предусмотрено. И даже вешать в таких случаях - несправедливо. Слишком легкое наказание.

- Получается так - вот вам и флаг в руки и барабан на шею. Дерзайте. А мы глаза прикроем. Только вот беда -

легко увлечься в этом деле - и встать на одну полку с казнимым негодяем. И переплюнуть его в негодяйстве и

бесчеловечности. Учтите, доктор Линч.

- Учту.

Мы начинаем выдвигаться через полчаса после того, как на другом конце завода снова защелкали выстрелы. Нашу

команду выпихнули в авангард. Николаич это съел без всякого удовольствия. Правда нас усилили - саперами и

несколькими водолазами. Я здорово обрадовался, узнав среди них своего приятеля - грека Филиппа, рыжеватого с такими

простодушно-наивными глазенками на продувной роже с перебитым носом, что любому понятно - тот еще жучара этот

парень. Как он ухитрился водолазить несмотря на битый нос - а я так помню, вроде это для их братии абсолютное

противопоказание к профессии - одному богу ведомо.

Хотя, как любил говорить сам Филя: 'Хохла обманет цыган, цыгана обманет еврей, еврея обманет армянин,

армянина обманет грек. Грека же обманет только черт, да и то если ему Бог поможет'.

Рыжий тоже обрадовался. Кончится операция - надо будет пообщаться.

Пока тихонько подбираемся к той самой дыре в заборе. Мутабор четко ведет, идет вторым - рядом с ним Серега с

пулеметом. Ну а мы - следом. Гений что-то скис - его поручили заботам пары самых нерасторопных водолазеров. Идут в

хвосте. А я опять - замыкаю.

По приказу - полное радиомолчание. За весь день вроде никаких переговоров у противника не услышано, но тут

перестраховка - пока в драку не влезем - разумна.

До забора добираемся без особых хлопот. Единственно попадается пара зомби - девчонка лет семи, залитая кровью

с головы до ног да паренек - солдат тоже как покрашенный. Только лицо чистое, а ниже - как из ведра окатили. Обоих

щелкает из бесшумки сапер.

Мутабор исчезает в проломе, мы распространяемся справа и слева от развороченного джипа. Мне на него страшно

смотреть - непонятно как мы уцелели, он весь в дырах.

Николаич не удержавшись забирает с мертвого солдата рожки, густо заляпанные кровью. Потом тихо, явно по следам

проходит по местности, поднимает калаш. Пристраивается рядом со мной - показывает автомат.

Ну, ничего особенного - АКМ, как АКМ. Только ручка разве что как-то не на месте. Николаич довольно ловко

разбирает агрегат, распихивая детали в разгрузку и по карманам. Ну да, заело автомат - гильза осталась в патроннике.

Мутабор еще не вернулся. Николаич аккуратно вышибает гильзу, показывает мне:

- В крови патрон был. А кровь прикипает намертво, запомните. Хуже любой грязи оружие клинит.

- Старшой, нам что, автоматов мало?

На мой шепот Николаич так же шепотом отвечает:

- Запас карман не трет и денег не просит. Тут вы говорили еще одна 'Канарейка' должна валяться. Где?

122